Драконы весеннего рассвета - Страница 118

118

Тело Ариакаса рухнуло на черный камень тронного возвышения. В Зале стояла напряженная тишина. Корона Власти с лязгом свалилась с мертвой головы и осталась лежать в луже крови среди прядей его густых черных волос.

Кто завладеет Короной?..

Потом раздался пронзительный крик. Это Китиара позвала кого-то, выкрикнула чье-то имя. Танис не понял и не расслышал. Да и не все ли равно… Он протянул руку к Короне…

И перед ним возник призрак, облаченный в черные латы.

Государь Сот!..

Таниса охватил панический ужас, но он как-то совладал с ним, заставив себя сосредоточиться на одной-единственной цели. До Короны оставались какие-то дюймы. Его рука метнулась вперед… и пальцы ощутили холодный металл, на полмига опередив другую руку – бесплотную руку скелета.

Корона принадлежала ему!

Оранжевые глаза Сота вспыхнули. Призрачная рука потянулась вперед – отнять добычу. Танис слышал крики Китиары, отдававшей какие-то бессвязные приказы…

Он поднял окровавленный металлический обруч над своей головой, глядя на государя Сота уже безо всякого страха…

И потрясающую тишину Зала взорвал звук рогов. Неистовый рев множества медных рогов.

Рука государя Сота замерла в воздухе. Китиара умолкла.

Толпа начала роптать – тихо, но очень зловеще. Голова у Таниса была еще затуманена болью, и на какой-то безумный миг ему показалось, будто эти рога ревели в его честь. Но потом он разглядел на лицах тревогу. Все в Зале – и даже Китиара – смотрели на Владычицу.

До этого момента глаза Богини были обращены на Таниса, но теперь ее взгляд привлекло нечто иное. Тень Такхизис еще больше сгустилась и распространилась по Залу, нависнув над головами подобно темному облаку. А дракониды, отмеченные ее цветом – черным, – повинуясь безмолвной команде, покинули свое место по краю Зала и умчались сквозь двери. Исчез и силуэт в черных одеждах, замеченный Танисом подле Владычицы.

Рога надрывались по-прежнему. Танис тупо смотрел на Корону, которую все еще держали его руки. Вот уже два раза хриплый рев рогов предвещал смерть и разрушение. Что-то на сей раз означала эта жуткая музыка?..

10. «ТОТ, НА КОМ КОРОНА, – ПРАВИТ…»

Так громко и неожиданно грянули рога, что Карамон едва не поскользнулся на мокрых камнях. Инстинктивным движением Берем подхватил его. Двое мужчин замерли, встревоженно озираясь: трубный рев заполнял маленькую комнату, отдаваясь от каменных стен. Другие рога уже отвечали сверху, из-за лестничных маршей…

– Это арка! Там… было что-то, что мы нарушили! – сказал Карамон. – Что ж, сделанного не воротишь. Сколько ни есть в Храме живых тварей, все уже знают, что мы тут. Где бы оно ни было, это «тут». Во имя Богов, я надеюсь, ты соображаешь, что делаешь!..

– Джесла зовет меня… – повторил Берем. Его изумление и испуг успели уже улетучиться. Он снова стремился вперед и настойчиво тянул за собой Карамона. И Карамон – а что ему оставалось? – поднял факел повыше и последовал за ним. Они вошли в пещеру, по-видимому, прорытую в скалах бегущей водой. За аркой обнаружились каменные ступени, и Карамон разглядел, что ступени эти спускались прямиком в черный, быстро несущийся поток. Он посветил факелом по сторонам, надеясь высмотреть хоть какую-нибудь дорожку вдоль берега. Ничего. По крайней мере в пределах круга света ничего не было видно.

– Погоди, – окликнул он, но Берем уже вступил в темную воду. Карамон перестал дышать, ожидая, что Вечный Человек вот-вот исчезнет в бурлящей пучине… Ничуть не бывало. Подземный ручей оказался не слишком глубок: вода доходила Берему лишь до икр.

– Идем! – помахал он Карамону.

Великан потрогал ладонью раненый бок. Кровотечение, казалось, уменьшилось: повязка была влажной, но хоть не сочилась. Вот если бы еще не было так больно… Страх, боль, беготня и потеря крови так измотали его, что голова начинала кружиться. Он подумал про Тику и Таса, вспомнил про Таниса… Нет, нет, про все надо забыть.

К худу или к добру – а только конец близок, сказала ему Тика. Теперь Карамон и сам в это поверил. Ступив в воду, он сразу ощутил напор мощного течения, подталкивавшего его вперед. На миг ему показалось, будто это само Время неудержимо несло его к… к чему? К гибели? К концу света? А может, к возрождению и началу?..

Берем нетерпеливо устремился вперед, расплескивая воду, но Карамон вновь его удержал.

– Давай-ка лучше вместе, – низкий голос великана породил эхо под сводами пещеры. – Не ровен час, тут еще какие-нибудь сюрпризы, похуже того первого!

Это возымело действие: Берем остановился и подождал Карамона. Вместе они медленно и осторожно двинулись дальше, шаг за шагом, всякий раз тщательно ощупывая ногой дно, скользкое и сплошь усыпанное обломками камня…

Вброд пробираясь вперед, Карамон только-только начал чувствовать себя немного уверенней, когда что-то живое с такой силой врезалось в его ногу в кожаном сапоге, что великан едва не упал. Он взмахнул руками, удерживая равновесие, и ухватился за Берема.

– Что еще за напасть?.. – проворчал он, опуская факел к поверхности воды. Из непроглядного, поблескивающего потока немедленно высунулась голова привлеченного светом существа. Карамон ахнул от ужаса, и даже Берему на миг сделалось не по себе. – Драконы!.. – прошептал Карамон. – Детеныши!.. Только что вылупившиеся!..

Дракончик раскрыл рот и пронзительно заверещал. Ряды острых, точно бритвы, зубов отразили факельный свет. Потом голова скрылась, и детеныш снова боднул головой правый сапог Карамона. Другой уже тыкался в его левую ногу. Вода вскипала под ударами множества хвостов…

118